Круглая, выцветшая не то от хлорки, не то от солнца, с ржавыми ободками вокруг дырочек для шнурка… В те две недели она стала моим проклятьем.

 

– Следующий!

 

Я подхожу к окошку, и невидимые руки выдают мне охапку одежды защитного цвета. Тащу в примерочную комнатушку без ширм, где призывницы, кто в футболках, кто в лифчиках и трусах, перевоплощаются в «новобранок». Бранясь, хохоча и недоумевая, застревают в узких штанах, тонут в парусах огроменных гимнастерок. Обмениваются. Одна  девочка плачет.

 

Как собирают эти комплекты, наугад? Нет, на вырост. Благодаря арахисовому лакомству «Бамба» к концу службы среднестатистическая солдатка распухает размера на два, но мне  пока невдомек. 

 

Притыкаюсь в уголке. Столько полуобнаженных тел и такой тесноты не было даже на пляже Ялты в 80-х. Пытаюсь разобраться со своей охапкой и одновременно уберечь ее от случайных хищений: две пары штанов, две гимнастерки с длинным рукавом и одна с коротким – все новое на вид, повезло. Форму моих соседок собирал явно дальтоник: в ней  семь оттенков зеленой радуги.

 

Примеряю штаны, пояс, заправляю гимнастерку, закатываю рукава… Готова! Кто-то гаркает в дверную щель:

– Всем надеть «мадей бет»! И шапки!

Те, кто уже переоделись, чертыхаются. В чем дело? Одна из соседок объясняет: «мадей бет» – полевая форма, а та, что на мне – «алеф», повседневная.

Действительно, под свитером, курткой и фляжкой есть еще форма – серая, размера на три больше меня. Переодеваюсь. А где же шапка?

 

Возвращаюсь к окошку:

– Я не получила шапку…

– Вот. То, что осталось…

 

Круглая, выцветшая, с ржавыми ободками вокруг дырочек для шнурка…

Такие панамы на иврите называют «кова-тембель», дословно «шапка-дурак». И этот круглый дурак-альбинос выделяется в море зеленых козырьков и выделяет меня. Светится, как аварийный конус на обочине. Светится в автобусе по дороге на базу. Пылает на построениях. И когда назначают дежурного по столовой. Попробуй затеряйся, ага.

 

Сначала я пыталась сдружиться. Не с пятью фрехами* из моей комнаты – с шапкой:

– Не будь такой заметной! Я счищу ржавчину, найду шнурок…

 

Потом попыталась обменять у Мейталь, с которой дежурили на кухне, но та потребовала сигареты и зажигалку. Откуда у меня такое?

 

Однажды я набралась смелости и пришла на утренний бег без шапки.

– Что такое адренДалин? – орал инструктор физподготовки, гоняя нас по кругу. – АдренДалин – такая штука, что кайфово вставляет в бошку… А это кто у нас без шапки? Поехала, десять отжиманий!

 

Изо дня в день бело-ржавый прожектор клеился к потному лбу, плохо защищал от солнца, кичился: ты да я, да мы с тобой – мы не такие, как все! 

Да, я не такая. Я всего пять лет в стране. Не курю. Не крашусь. Люблю читать. Но зачем заявлять о себе? Незаметным выживать легче.

 

В конце курса я сдала этот огненный меч принудительной видимости и надолго поселилась в интровертном раю. А теперь – выхожу. Рассказываю о себе, проявляюсь – добровольно. И вспоминаю ту шапку.

​​

*Фреха – вульгарная девица (сленг)