СВЕТ МОЙ, ОРИ

Суббота, 6 утра. Плик. Плик. Плик. Медитирую на курсор в ноутбуке. Пульсирует 60 в минуту. Я засекала.

Плик. Плик. Удастся ли протащить контрабандой какую идейку через границу яви и сна? Да! Пальцы подхватывают нелегальную добычу, «отмывают» в клавиатуре. На экране появляется: ЁЛКА. ПОНЧИКИ.

Не добыча, а бред недосыпа! Но что есть, то есть. Работаем. На то и писатель, чтобы между неожиданными предметами находить связь, а в ней – символичность. 

Ёлка из пончиков, пончики в форме ёлки, пончики – ёлочные игрушки… А что? Украшают же пряниками и конфетами. Почему бы не сдобными шариками, припорошенными сахарной пудрой? О! Ёлку долой. Извини, дорогая, в другой раз. Сегодня будет история о... Пульс курсора учащается.

В этом году мой сын Ори начал генеральную репетицию Хануки задолго до. Кухню мы уже давно разделили – я готовлю обеды и ужины, он печет вкусняшки. Когда один орудует, другой соблюдает суверенитет. Иногда, правда, Ори снисходит и назначает меня су-шефом (= мамой на побегушках). Но не сегодня. Сегодня я в кабинете, редактирую  праздничную рассылку.

«Привет, дорогие подписчики!»          

Вффф! – открывается холодильник. Клюк! – хлопается о плиту кастрюлька, хл-хл-хлю – что-то льется.

«Ноябрь – пауза, когда осенние праздники и школьные собрания позади…»

Запах пригоревшего молока. Вскакиваю. Сажусь. Сам разберется.  

Хляк! – захлопывается ящик с лопаточками и поварешками. Цык-цк-цк! – бьется венчик о дно миски.

«Декабрь тасует разноцветные стеклышки ноября, вставляет их в свой праздничный витраж…»

Отключаюсь наконец-то от кухонных звуков и следующий миллениум провожу в тексте.  

«…ароматов, куполов, мостов, скульптур, кофе на раскаленном песке. Вспоминать, смаковать…» 

– Ма-ам.

Запах сдобы и шоколада органично вписывается во фрагмент о Тбилиси, и я не сразу переключаюсь.

– Мам, – повторяет сын с порога кабинета и неписательской реальности.

Ставлю запятую. Оборачиваюсь. В руках у Ори блюдо воздушных пончиков, но взгляд прикипает не к ним, а к плечу в черной футболке. И я понимаю: курсор так на запятой и останется.

На плече, где сейчас две мучные полосы, в следующую Хануку забелеют полосы погона.   

*Ори – мой свет (иврит)