МОЙ ПИСАТЕЛЬСКИЙ ГЕРБАРИЙ - и писательский блок

Последний день месяца – и писательский гербарий снова пополнился. Для тех, кто не знает: за каждый подход к роману я клею листик (как все началось можно прочесть здесь).

Уже второй месяц я редактирую 17-ю главу. Ну как редактирую – переписываю с нуля. Глава про Иерусалим – одна из любимых (да-да, у писателей тоже бывают любимчики). Сколько заметок и фото я собрала для нее за это время, сколько плэнеров устроила! И вот дошла я до самой сочной части – про восточный рынок. Запахи, звуки, краски – раздолье для писателя. Только успевай строчить. Но не строчится. День за днем – ни-че-го. Блок.

Иерусалим капризничает (в моем романе города – тоже персонажи). Ладно, капризничай. Я упрямей тебя. Но, по правде, даже такой точечный блок – штука неприятная.

И тут на помощь пришел подкаст. Свежий выпуск двух украинских писательниц – моей однокурсницы Маши и ее подруги Анастейши. На их «Письменницькой кухне» все по полочкам: примеры, объяснения, советы. Слушаю и понимаю, что меня стопорит.

Страх. Страх плагиата.

Кто только не писал про Иерусалим, особенно про базар! Смогу ли я описать его свежо, по-своему?

Тревогу спровоцировал роман «Пророков, 48» Марка Галесника. Купила его  неделю назад на презентации – и сразу залипла. Галесник – опытный писатель и редактор, дипломированный гид и к тому же иерусалимец. Как он пишет о городе! Настолько смешно, что мой хохот постоянно будил песика Милки.

А я? Уже шесть лет мурыжу один сюжет. И чем дальше, тем больше шансов, что кто-то напишет похожий. У Галесника – сцена с религиозными фанатиками у Стены Плача. У меня  тоже.

А заголовок? Прежде чем выбрать «Кубок рек вавилонских» я собиралась назвать роман «Переулок Мессии, 2» – тот же адресный принцип.

В общем, пошла я читать других:

- пост Вики Ройтман с кусочком нового романа «Гораскопус»

- отрывок из «Русской канарейки» Дины Рубиной про антикварную лавку Адиля.

У каждой – разный Иерусалим. Не только из-за жанра или мастерства. Просто свой голос, своя художественная задача. Своя особая призма.

Это осознание меня разблокировало. Фрагмент дописался и улетел в почту к редактору Лене. А гербарий пополнился длинной хвойной веткой.